Конёк чемпиона

У нас на «горячей линии» — блестящие питерские фигуристы

      Наконец-то «МК» в Питере» в полном составе (то есть со всеми своими читателями) смог от души поздравить воспитанников четы Москвиных Юлю Обертас и Сергея Славнова, Вику Борзенкову и Андрея Чувиляева с их прекрасными выступлениями на недавнем чемпионате России по фигурному катанию. Третье и четвертое места, которые заняли молодые питерские пары, — серьезные шаги на пути к олимпийскому пьедесталу. Кстати, спортсмены приехали на «горячую линию» вместе с группой немецких кинематографистов, которые снимают документальный фильм о наших фигуристах. Слова благодарности и восхищения (поверьте, их было высказано немало!) оставляем между строк: слишком много вопросов по существу, на которые наши гости отвечали предельно откровенно. Да уж, тяжела «шапка Мономаха», но и «конек чемпиона» не легче!

Внимание: на старт!

* * *

Юля: — Моя двоюродная сестра, с которой мы жили в одном доме, занималась фигурным катанием. Как-то я пришла к ней в гости, она делала упражнение. Я попробовала — получилась. И ее мама посоветовала моей отвести меня в секцию фигурного катания. Правда, сразу, в четыре года, меня не взяли, потому что я была очень маленькая. Пришлось год ждать.
К десяти годам неплохо каталась в одиночном. Мне предложили перейти в парное, но мой тренер сомневалась: я была очень маленькая, всего 27 килограммов. Но все же решила попробовать: мне так нравились поддержки, выбросы. Когда же первый раз партнер меня выбросил в двойной выброс, я улетела очень далеко и страшно испугалась.

Сережа: — Когда мне было года четыре, бабушка втихаря от мамы купила мне коньки, и я стал гонять шайбу. А потом бабушка услышала по радио, что в «Юбилейном» производится набор в секцию фигурного катания, и повела туда. Годика два я катался, потом мне это все надоело, хотелось бегать с мальчишками во дворе, стал филонить — и меня выгнали. Мама плакала и уговаривала, отвела за руку к тренеру на каток. Вот до сих пор и катаюсь.
До пятнадцати лет был одиночником. А потом мой тренер сказала, что у меня сильные руки и нужно обязательно пойти в парное катание.

Вика: — У меня мама занималась художественной гимнастикой, она — мастер спорта и хотела, чтобы я пошла по ее стопам. Но я, увидев по телевизору выступления фигуристов, с детства полюбила этот вид спорта и ни на что другое не соглашалась. Вначале мне купили двухполозные конечки, вывели на какую-то замерзшую лужу. Но на них было неудобно кататься, поэтому скоро выпросила настоящие коньки с лезвиями. Нога была очень маленькой, так что поначалу приходилось надевать две-три пары носков. Каталась в ЦПКиО, потом на Васильевском и, наконец, попала в «Юбилейный».
До шестнадцати лет была в одиночном. Когда я приехала в Москву, мне предложили попробовать встать в пару с Андреем, который как раз искал партнершу. Сомневалась: я ведь совсем не парница, высокая, не такая крепкая. Но когда подняли наверх — очень понравилось!

Андрей: — Моя старшая сестра каталась, мама стала водить на каток и меня, но не для того, чтобы я пошел в большой спорт, а просто для общего укрепления здоровья, потому что я без конца болел. Дедушка хотел, чтобы я занимался футболом или хоккеем, но его никто не слушал, и он по этому поводу все время ругался. Мне сначала было все равно, но потом увлекся. А когда подкачался, начал девочек поднимать — еще больше понравилось!


— Андрей, ты такой богатырь, для фигурного-то катания. Два с лишним метра не мешают прыгать?
Андрей: — Если элемент не получается, не сваливаю вину на свой рост. Единственная проблема — с ботинками: 47,5 — такого размера коньков не выпускают, приходится делать на заказ.

Вика: — Про него говорят, что он новый вид спорта открыл: айсбол. Это когда партнершу в сетку закидывают!

* * *

— Недавно в «МК» в Питере» было опубликовано интервью с вашим тренером Тамарой Москвиной, которая очень хорошо отзывалась о своих учениках. Кто строже — Тамара или Игорь Москвин, и какие у вас с ними отношения?

Сережа: — На мой взгляд, Игорь Борисович довольно строгий педагог, а Тамара Николаевна помягче. Но к нам они оба относятся хорошо. Общаемся и вне занятий: они, например, приглашали нас на дачу, на шашлыки.

Юля: — А по-моему, Тамара Николаевна построже. Но у них абсолютно мягкий подход к фигуристам.

Вика: — Игорь Борисович строгий только на первый взгляд, а внутри очень понимающий, чуткий человек. Оба тренера требовательные, но никто никого что-то делать не заставляет.

— Как составляются программы? И каковы ваши музыкальные пристрастия?

Андрей: — Музыку приносят либо спортсмены, либо тренеры, готовим программу вместе. Я люблю музыку из старых добрых кинофильмов, русский рок.

Вика: — Без музыки, самой разной, вообще не могу жить. Даже уроки делала, засыпала и просыпалась под музыку.

Сережа: — Сейчас я меломан, а раньше слушал одну «Алису».

Юля: — Люблю романтическое направление.

* * *

— Успеваете ли вы между тренировками где-то учиться?

Сережа: — Учусь в училище олимпийского резерва, уже очень долго на втором курсе. Очень тяжело вставать в шесть утра, ехать к восьми на учебу, потом на тренировку, сдавать зачеты, потом снова на тренировку.

Юля: — Сейчас пока отдыхаю, а в следующем сезоне буду поступать в академию имени Лесгафта, чтобы потом стать тренером.

Вика: — Весной закончила этот вуз. Собираюсь получить еще одну специальность, например, заняться психологией.

Андрей: — Пять лет учился в Московском институте физкультуры, а заканчивал уже Лесгафта. Без образования сейчас никуда!

Лед и пламень

— Я — человек семейный, поэтому меня интересует, есть ли у вас серьезные планы насчет семейной жизни? Мой сын тоже спортсмен, у него все время какие-то конкурсы, разъезды — никакой стабильности. О семье вопрос даже не стоит!

Сережа: — У нас это проще, потому что мы с Юлей вместе довольно давно — и на катке, и в личной жизни. Мы катались в одной группе и стали встречаться два с половиной года назад, а потом уже тренеры предложили нам встать в пару, что через год мы и сделали.

Юля: — Года через три-четыре, может быть, мы с Сережей и поженимся. Но сейчас боимся строить какие-то планы.

Вика: — У меня пока все силы уходят на спорт и учебу, а личная жизнь отодвигается на второй план. Живу пока с мамой и папой.

Андрей: — Согласен с Викой, сейчас не до личной жизни. В Питере живу с мамой, а папа и сестра — в Москве.

— Юля, ты часто вспоминаешь своего прежнего партнера — Алексея Соколова?

Юля: — Да, вспоминаю. На льду он многому научил меня. Не только технике. Поменять партнера было очень тяжело, но я все-таки на это решилась: нам было трудно друг друга понять в работе.

* * *

— Как у вас складываются отношения с партнерами? Мальчики не ревнуют к поклонникам?

Сережа: — Я ревную всегда!

Юля: — Если я отсутствую десять минут, начинаются выяснения: где была, что делала?

Андрей: — А мне Вика не докладывает о своих поклонниках.

Вика: — У нас просто хорошие, дружеские отношения. Вообще, это заблуждение, что все, кто катается в паре, должны обязательно встречаться. Бывает так, что спортсмены много работают, везде вместе ездят и путают чувства с привычкой. Очень много браков распадается, когда люди уходят из спорта.

Юля: — Личные отношения и спорт — это очень тяжело, и если все пройти вместе — вот настоящая любовь!

* * *

— Насколько ваше настроение влияет на выступление, что может его вам испортить, и как вы вообще перед выступлением настраиваетесь?

Сережа: — У меня всегда хорошее настроение. Просто нужно уметь отключаться от тех, кто его хочет тебе испортить. На соревнованиях больше думаешь не о том, что может повлиять на настрой, а о том, каким он должен быть.

Юля: — Настроение мне, с моим характером, очень тяжело испортить! Перед выступлением обычно стою в сторонке, собираюсь с мыслями — если успокоиться, то все получится. А главное на соревнованиях — кататься не для себя, а для тренера, зрителей. Я ведь пришла показать, не как я заваливать умею, а как умею хорошо кататься.

Вика: — Настроение может быть разным, но это не повод, чтобы завалить программу. Тамара Николаевна — замечательный психолог, хорошо подводит к старту.
А чтобы поправить плохое настроение перед соревнованиями, мы с Андрюхой устраиваем небольшой шоппинг, чем-то себя радуем.

* * *

— Остается ли у вас время на развлечения? Ходите ли на дискотеки, висите ли в компьютерных чатах?

Андрей: — Я больше люблю тихие уютные кафе. Компьютер у меня в Москве, так что редко приходится им заниматься.

Вика: — Иногда могу сходить потанцевать, расслабиться, без всяких неприятных последствий. Компьютер у меня сравнительно недавно, поэтому еще не очень разбираюсь.

Сережа: — Мы с Юлькой очень любим дискотеки, а вот в компьютерах ничего не понимаем.

Юля: — Люблю «Ля Пляж». И вообще заводную музыку.

Женский взгляд

— Вопрос к девочкам: сейчас гололед, а вы, такие хрупкие, наверняка ходите на каблучках. Не боитесь поскользнуться? Или вас партнеры носят на руках?

Андрей: — Они ведь на льду катаются — там тоже скользко!

Юля: — Я всегда хожу на высоких каблуках, несмотря на гололед и ураган, — привычка такая!

Вика: — Тоже люблю каблуки. Но в гололед предпочитаю более комфортную обувь.

— Спасибо, желаю фигуристам никогда не падать — ни на улице, ни на соревнованиях!

* * *

— Девчонки, мы так за вас переживаем: как больно падать! Часто случаются травмы?

Юля: — Да уж, падать больно. Бывает, падаешь так, что и не встать. Однажды меня буквально спасла от сотрясения мозга резинка на хвостике. Другой раз, когда у меня был первый гран-при и я вдруг заняла первое место в короткой программе, я в эйфории вышла на произвольную и после прыжка умудрилась сесть на конек. Причем во время выступления даже ничего не заметила, а почувствовала, что вся в крови, когда вышла с катка. К счастью, нашелся хороший препарат, который позволил обойтись без операции. Однажды партнер меня выбросил и упал, а я приземлилась плашмя… на живот. Ничего, обошлось.

Вика: — Вначале нас учили падать, группироваться, поджимать голову при падении на спину. Но бывает всякое. Однажды мы учили подход, Андрей был на новых коньках, мы разогнались, я вылетела в шпагат, и высота была такой большой, что даже успела увидеть, как он упал, и сообразить, что не нужно «крутить». Мне вначале было страшно, что сама лечу вниз, а потом — что могу приземлиться на Андрея коньками. Я «спикировала» на свои ноги, но так сильно ударилась коленками, что сразу образовались огромные темные шишки. Мы заранее готовы к тому, что риск существует, особенно в парном катании, но об этом лучше не думать.

— Девочки, у вас есть фирменные диеты?

Юля: — До шестнадцати лет ела все, но поправлялась. Меня даже называли «бочонком». Перестала есть после четырех вечера — и все пришло в норму. Сейчас ем все подряд. Вот вчера умяла полторта! Обожаю хлеб с красной рыбой. Без шоколадной конфеты утро не начинается. И еще: когда запрещают, очень хочется есть, а когда партнер, наоборот, угощает — почему-то интерес к еде пропадает.

Вика: — У меня был период, когда похудела до 46 килограммов. Ела только листья салата, при этом по 8 часов тренировалась. Тогда у меня первый раз носом пошла кровь. Мне было очень тяжело в таком весе: вроде легкой становишься, но сил нет. Бросила диету — и набрала вдвое больше, чем скинула. И, осознав все это, начала есть все и по чуть-чуть.

— Знаю, что у оперных певиц в «критические дни» стараются не назначать концерты, поскольку они могут потерять голос. А в фигурном катании какие-то скидки на это делаются?

Юля, Вика: — Нет, конечно! Еще на тренировках можно попросить тренера дать меньше нагрузку, а соревнования под всех не подгадаешь. Вообще, это очень тяжело. К концу программы все болит и голова кружится. Все в экстремальном режиме. Еще и холодно на льду, очень многие спортсменки мучаются, не могут потом родить. Одевайте на катке своих дочек! У нас разве что в Ледовом очень тепло, вот бы всегда там тренироваться.

Мнение профи

— Хотела бы поинтересоваться вашим мнением о наших звездах Белоусовой и Протопопове. Смотрите ли вы их записи, берете что-то на заметку? Людмила, например, рассказывала, что во время тренировок она одевала специальный утяжеляющий пояс, чтобы на соревнованиях «летать».

Вика: — Относимся к ним с уважением. Они внесли большой вклад в фигурное катание. Как известно, все тодесы начинались с них. С грузами мы сейчас занимаемся в зале, но не на льду.

Сережа: — В основном мы смотрим пленки с выступлениями современных спортсменов, шоу профессионалов.

* * *

— Мне кажется, что фигурное катание сегодня превращается в череду сложных прыжков. Интересно было бы узнать ваше мнение.

Андрей: — Мы пытаемся как-то повлиять на эту ситуацию и не сосредоточиваться только на сложных элементах.

Сережа: — Нас вынуждают вставлять в свои программы так много сложных элементов китайские пары, которые делают сложные четверные выбросы, подкрутки. Просто с одними красивыми поддержками и скольжением их не победить, так что нам тоже приходится усложнять свои программы. Совмещать технику с эстетикой — оптимальный вариант, но это редко удается.

Юля: — Сейчас спортсменам ставят высокие оценки за набор технических элементов, определенных в новых правилах, а не за катание. Красоты в нем становится все меньше.

* * *

— Юля и Вика! К какому педагогу мне нужно обратиться, чтобы из своей четырехлетней дочки сделать таких же классных фигуристок, как вы?

Вика: — В «Юбилейном» тренируют детей. Сначала вам, наверное, придется заниматься платно, потом происходит отбор в школу олимпийского резерва. Очень важно, чтобы было желание не только у родителей, но и у самого ребенка. Я часто вижу, как ребенка силой выталкивают на каток, тут результата все равно не будет!

P. S. А еще от имени всех фигуристов, наших читателей и почитателей фигурного катания мы обращаемся к бдительным сотрудникам «Аэрофлота». Не отбирайте, пожалуйста, у спортсменов, отправляющихся на соревнования, коньки! Ведь когда они вместе с багажом улетают в каком-нибудь другом направлении и возвращаются к хозяевам с опозданием на день, ответственные выступления оказываются под угрозой срыва, а нашим спортсменам просто нечем защищать честь мировой столицы фигурного катания! «Когда такое однажды случилось, я поняла, что коньки — это вся моя жизнь!» — призналась Юля. Коньки для фигуриста — все равно что крылья для самолета. Давайте летать дружно!